– Вы избавите меня от неприятных объяснений. – Таркингтон отхлебнул кофе и подмигнул посетителям. – Мы, конечно, возместим все транспортные расходы и вам, и мистеру Ди Карло.

– Отлично.

– Я была права, – тихо сказала Дора, когда они вышли из кабинета.

– Похлопаешь себя по спине позже. – Джед подошел к ближайшему клерку:

– Где Джонсон?

– Опал? – Клерк кивнул на соседний конвейер:

– Там. Шестая линия.

– Что мы здесь делаем? – спросила Дора.

– Уточняем скучные детали.

Дора не могла с ним согласиться, особенно когда они сидели с Опал в служебном кафетерии и слушали ее историю. Дора была так увлечена, так благожелательна, что Джед откинулся на спинку стула, закурил и предоставил ей играть роль доброго полицейского. И он не собирался сообщать ей, что она рождена для этой роли.

– Ты можешь в это поверить? – взволнованно воскликнула Дора, когда они шли к своей машине. – Она роняет пачку накладных, и мы находим контрабандного Моне. Может, мне еще и понравится полицейская работа.

– Держись торговли безделушками, – посоветовал Джед.

– По меньшей мере, ты мог бы сказать, что я хорошо поработала.

– Ты хорошо поработала. Только не задирай нос.

– Я не задираю нос. Теперь мы знаем как, знаем почему и знаем кто. Остается найти Ди Карло.

– Оставь это большим мальчикам, детка. – Не верю своим ушам. Ты хочешь отойти от дела? Теперь, когда мы столько узнали?

– Этого я не говорил. Я сказал, что отступить должна ты.

– Ты не шевельнешься без меня, Скиммерхорн. И не надейся. Если бы я не купила контрабанду и не оказалась в самом центре всей этой неразберихи, ты до сих пор бы дулся и качал мышцы.

– Хочешь, чтобы я поблагодарил тебя?

– И поблагодаришь. Когда очухаешься. – Дора довольно вздохнула и улыбнулась. – Ты уверен, что не хочешь отвезти меня в тот дорогой отель?

– Я уже по горло сыт Нью-Йорком.

Он должен был проверить еще кое-что. Экран компьютера Билла Таркингтона оказался бесценным источником информации, включая и предполагаемого получателя незаконного груза Ди Карло – Эйбела Уайнсэпа из «Э.Ф. инкорпорейтед», Лос-Анджелес.

Холод не помешал утреннему ритуалу Финли. Каждый день, невзирая на погоду, он проплывал пятьдесят кругов в своем бассейне под музыку Вивальди, льющуюся из стереодинамиков, спрятанных в кустах жасмина. Для него это был вопрос самодисциплины. Конечно, вода подогревалась до приятных двадцати восьми градусов по Цельсию, ни больше ни меньше.

Уверенно рассекая теплую воду, Финли сам считал круги, находя в этом необыкновенное удовлетворение.

Бассейн принадлежал ему и только ему. Ни слугам, ни приятелям, ни гостям не позволялось осквернять его воды.

Как-то во время одного из приемов подвыпивший гость упал в бассейн. На следующий же день Финли приказал спустить воду, выскрести дно и стены и заполнить бассейн чистой водой. Излишне говорить, что злосчастный гость больше никогда не получал приглашения к Финли.

Наконец он нащупал ногами дно и выпрямился, наслаждаясь ощущением скользящей по телу воды. Пока он поднимался на бортик по широким ступеням, слуга распахнул белоснежный махровый халат.

– Время? – спросил Финли, быстро растираясь.

– Двенадцать минут восемнадцать секунд, сэр. Слуга всегда останавливал секундомер точно на этом времени. Однажды он совершил ошибку, доведя хронометраж до тринадцати минут с хвостиком. Последовала отвратительная сцена, когда он чуть не потерял прекрасно оплачиваемую работу. С тех пор Финли проплывал свои пятьдесят кругов за двенадцать минут восемнадцать секунд ровно.

– Отлично. – Довольный собой, Финли взял бокал с витаминным напитком, созданным специально для него его личным тренером. Даже поданная в хрустальном бокале, густая смесь трав, овощей и настоя женьшеня не только выглядела отвратительно, но и была омерзительна на вкус. Финли залпом выпил напиток, напомнив себе, что это эликсир молодости… во что он, в общем-то, свято верил.

Затем Финли отпустил слугу и, покончив на этом с первой частью утреннего ритуала, позволил себе сосредоточиться на Айседоре Конрой. Он не стал бы называть эту проблему неприятной. Перспектива общения с молодой красивой женщиной не может раздражать.

Финли принял душ и оделся, затем с наслаждением позавтракал во внутреннем дворике свежими фруктами, пшеничным гренком и травяным чаем… всего в паре шагов от того места, где пристрелил Ди Карло. И все это время он думал об Айседоре. Когда решение было готово, он улыбнулся, даже тихо хихикнул, вытирая салфеткой рот.

Прекрасно сработает, решил он. А если нет… ну, тогда он просто убьет ее.

Дора изо всех сил пыталась подавить бушующее в ней раздражение. Она повторяла себе, что ее реакция слишком предсказуема, слишком типична. Любая женщина пришла бы в ярость, если бы проснулась в одиночестве, не имея ни малейшего представления о том, куда девался ее любовник и когда он вернется.

Но она не любая женщина, напомнила себе Дора. И она не собирается злиться… она возьмет себя в руки и подавит это идиотское раздражение. Они оба свободны, они оба имеют право приходить и уходить, когда вздумается. Она даже не спросит его, где он был, черт его побери.

Услышав стук в дверь, Дора одернула огромную хлопчатобумажную фуфайку, гордо вскинула голову и промаршировала в гостиную.

– Ну, Скиммерхорн, чертова свинья, – пробормотала она. – Сейчас я с тобой разберусь.

Дора распахнула дверь, готовая повторить свою тираду, но жалящие слова замерли на ее языке. Перед ней стояла Онория Скиммерхорн Роджерс собственной персоной.

– О! – Дора дернула себя за волосы, небрежно сколотые на затылке. – Миссис Роджерс. Здравствуйте.

– Доброе утро, Дора. – Наблюдая за яростью, изумлением и наконец смущением, промелькнувшими на выразительном лице девушки, Онория у глазом не моргнула. – Я не вовремя?

– Нет, нет. Просто я… – Дора подавила нервный смешок и улыбнулась. – Если вы ищете Джеда, его здесь нет.

– Вообще-то я надеялась поговорить с вами. Можно войти?

– О, конечно. – Дора отступила.

Как жаль, что она сегодня не собиралась открывать магазин, а потому не оделась для работы. В потрепанной перепачканной фуфайке, босоногая, она чувствовала себя жалкой побирушкой в сравнении с благоухающей Парижем Онорией.

– Как прелестно! – Искреннее восхищение старой дамы несколько успокоило Дору. – Как очаровательно. – Снимая перчатки, Онория окинула комнату одобрительным взглядом. – Должна признать, мне всегда было любопытно, как выглядят квартиры над магазинчиками Саут-стрит. Большая, не так ли?